1934

Филип Левин, перевод с Английского   Юрий Штивельман

From The New Yorker, May 25, 2009
 
Вы слышали наверно, что по ночам в Детройте, 
да и в других местах, улицами правят стаи 
диких собак. Это неправда. Я свидетель. 
Я вышел из семьи торговцев и мясников, 
которых выгнали из их страны Война, 
погромы и убийства, сначала в Англию, 
потом в Канаду, а потом сюда. 
Мой дядя был сапожником, как и его отец. 
Они сапожничали вместе еще в Киеве. 
На Браш Стрит стояла его лавка. 
А родственники мамы работали на свалке. 
Гиганты, с широкой грудью и длинными руками 
в шрамах. Мой дядя Лео мог обхватить 
бочку с металоломом, и, просто для забавы, 
издав веселый крик, поднять ее. Его жена, 
Ребекка, чьи волосы торчали как спирали, 
все время сжимала кулачки в два молоточка.
Поздним летом мы выезжали за город, 
и набирали кучу кукурузы, которую потом 
варили в сахаре и ели до отвала. 
Поверили бы вы, что эти люди позволили б 
собакам делать что попало? Не для того они 
пересекли Атланику и два материка, 
чтобы позволить кому либо хоть что-то диктовать.
После заката они сидели на ступеньках своих домов 
и пили. Соседи утверждали, что они воют на луну. 
Еше одна легенда. Иногда, они предавались 
воспоминаниям о России. Не очень-то я верил 
их рассказам о дерзких их побегах, и об этих 
удивительных Украйнках. Однажды, они, 
схватившись в драке, чуть ли не перепахали   
всю лужайку, пока Лео не положил всех на лопатки. 
Лео, в жилетке, и в сером костюме, с пятнами от пота. 
Мой дядя Иосиф был совсем другим. Высокий и худой, 
он вошел в нашу семью здесь, в Мичигане. 
Задумчивий и добрый человек. Когда приблудные 
собаки подбредали к заднему входу его лавки, 
он их впускал, и иногда подкармливал их даже. 
Он мне сказал, что их хозяева  вряд ли 
могут прокормить самих себя. Дядя Иосиф 
брал в руки разбитую пару рабочих башмаков, 
и кривым ножом сапожника срезал старые 
подметки, и, поочердено вынимая гвозди изо рта, 
вколачивал в них новую подошву. Потом, 
проделывал он то же с каблуками. Я был еще ребенком, 
мне было семь от силы. ЗавoрожЕн я был 
полировальным диском, который коже придавал 
ее оригинальный цвет. Однажды, 
он подарил мне нож,  и даже маленькие ножны, 
которые я прицепил к ремню. Рукоятка 
была из черной кожи, срезанной с забытого ботинка. 
Он ее долго отбивал, пока она не стала 
твердой, как камень. Он мне сказал, если чего-то 
будешь ты бояться, потри три раза эту рукоятку, 
и ничего плохого не случится.